Вы верите, что можете, или верите, что не можете, — вы правы в обоих случаях
Поездки, помимо сборов, срочного улаживания дел и прочей милой сердцу хрени, обычно сопровождаются у меня бонусом в виде болезни. Банальной простуды, чаще всего. Более 10 лет я болела без температуры. С моим умением находить в бочке меда ложку дегтя, я начала грешить на свой организм в плане: «сука, тебе даже бороться с болезнями лень». И он решил доказать обратное. В этот раз, обчехав всю редакцию, я поперлась на работу в предпоследний день перед отъездом в полной уверенности, что больничный мне полюбас не светит, а дело доделать надо. Я собиралась будто под толщей воды. Все движения, как в замедленной съемке. Едва ли понимала, что делаю на работе. Поколотившись в ознобе с часок, додумалась взять градусник и получила свои 38. Не Бог весть что, конечно, даже с утра, но с непривычки хреново. В итоге благодаря своей жалостной морде, на которой эмоции отражаются, не проходя даже минимальной редактруры, получила свободу от забот) Ну а то, что я поехала не домой лечиться, а на вокзал менять билеты — это уже детали.
И вот сейчас, сидя в Кирове у родственников, обложенная сердобольной тетей лекарствами со всех сторон, как минами, я думаю: нахрена я сюда приехала?
А еще...еще я всегда перед поездкой сюда последние годы задаюсь именно этим вопросом. Но потом я приезжаю, вижу своих, их кота и обширную библиотеку — и все становится ок. Не в этот раз. Во-первых, болезнь. Остаточные симптомы, да, но неприятно. На улице дрянь и холодно, я ни за что не стремилась бы туда. Но одно дело, когда просто не хочешь на улицу. А другое дело, когда тебе настоятельно не рекомендуют туда вылазить. Я не один раз спросила: вот я к вам еду больная, это ок? Ок. И все действительно ок, только на каждый мой кашель мне выдают новое лекарство и я уже боюсь кашлянуть.
Но самое противное, наверное, не это. Самое противное, что после житья-бытья у подруги в Израиле у меня появились фобии. Я стала бояться личных разборок хозяев дома, где я гощу. Это абсурдно, у своих дяди и тети я гостила много раз. Я знаю, что шкала эмоций по отношению ко мне здесь не опускается ниже «хорошо относится», а большая часть меня любит. Но у них в доме ссора, и я прячусь по углам. В прямом смысле слова. И возникает дикое желание слиться со стенкой, а лучше придумать благовидный предлог и рвануть домой. Я стала бояться заявить о своем желании пойти куда-либо. Ловлю себя на том, что спрашиваю разрешения.
Я стала бояться быть в тягость.
И вот сейчас, сидя в Кирове у родственников, обложенная сердобольной тетей лекарствами со всех сторон, как минами, я думаю: нахрена я сюда приехала?
А еще...еще я всегда перед поездкой сюда последние годы задаюсь именно этим вопросом. Но потом я приезжаю, вижу своих, их кота и обширную библиотеку — и все становится ок. Не в этот раз. Во-первых, болезнь. Остаточные симптомы, да, но неприятно. На улице дрянь и холодно, я ни за что не стремилась бы туда. Но одно дело, когда просто не хочешь на улицу. А другое дело, когда тебе настоятельно не рекомендуют туда вылазить. Я не один раз спросила: вот я к вам еду больная, это ок? Ок. И все действительно ок, только на каждый мой кашель мне выдают новое лекарство и я уже боюсь кашлянуть.
Но самое противное, наверное, не это. Самое противное, что после житья-бытья у подруги в Израиле у меня появились фобии. Я стала бояться личных разборок хозяев дома, где я гощу. Это абсурдно, у своих дяди и тети я гостила много раз. Я знаю, что шкала эмоций по отношению ко мне здесь не опускается ниже «хорошо относится», а большая часть меня любит. Но у них в доме ссора, и я прячусь по углам. В прямом смысле слова. И возникает дикое желание слиться со стенкой, а лучше придумать благовидный предлог и рвануть домой. Я стала бояться заявить о своем желании пойти куда-либо. Ловлю себя на том, что спрашиваю разрешения.
Я стала бояться быть в тягость.